Прелесть в православии

Учение о молитве, и особенно о молитве Иисусовой, у святителя Игнатия непосредственно соприкасается с предупреждением о серьезной опасности, грозящей верующему, не имеющему ни опытного наставника, ни знаний святоотеческого учения – возможности впадения в самомнение, мечтательность – в т. н. прелесть. Последний термин, часто употребляемый Отцами, замечателен тем, что точно вскрывает само существо этого пагубного состояния. Прелесть – это лесть себе, высокое мнение о своих духовных достижениях, дарованиях, о своем достоинстве и совершенстве, одним словом – гордость.

Святитель Игнатий так пишет об этом тяжелом духовном недуге: «Мнящий о себе, что он бесстрастен, никогда не очистится от страстей; мнящий о себе, что он исполнен благодати, никогда не получит благодати; мнящий о себе, что он свят, никогда не достигнет святости. Просто сказать: приписывающий себе духовные делания, добродетели, достоинства, благодатные дары, льстящий себе и потешающий себя "мнением", заграждает этим "мнением" вход в себя и духовным деланиям, и христианским добродетелям, и Божественной благодати, – открывает широко вход греховной заразе и демонам. Уже нет никакой способности к духовному преуспеянию у зараженных "мнением"»[1].

Преподобный Григорий Синаит (XIV в.) указывает на причины этого явления: «Прелесть, говорят, в двух видах является, или, лучше, находит – в виде мечтаний и воздействий, хотя в одной гордости имеет начало свое и причину… Первый образ прелести – от мечтаний. Второй образ прелести… начало свое имеет… в сладострастии, рождающемся от естественного похотения. В сем состоянии прельщенный берется пророчествовать, дает ложные предсказания… Бес непотребства, омрачив ум их сладострастным огнем, сводит их с ума, мечтательно представляя им некоторых святых, давая слышать слова их и видеть лица»[2].

Святитель такой делает вывод: «вообще одна причина прелести – гордость»[3], указывая в связи с этим на единственное средство, которое может спасти от нее христианина: «Как гордость есть вообще причина прелести, так смирение… служит верным предостережением и предохранением от прелести… Да будет наша молитва проникнута чувством покаяния, да совокупится она с плачем, и прелесть никогда не воздействует на нас»[4]. В качестве яркого примера он приводит обращение Пимена Великого к собратьям по подвигу «Братия! Поверьте: куда будет ввержен сатана, туда ввергнут и меня»[5].

В этом чувстве смиренного осознания своей греховности, своего недостоинства перед Богом отцы видели то главное, что препятствует возникновению прелести. Святитель Игнатий пишет: «Все святые признавали себя недостойными Бога; этим они явили свое достоинство, состоящее в смирении. Все самообольщенные считали себя достойными Бога: этим явили объявшие их души гордость и бесовскую прелесть. Иные из них приняли бесов, представших им в виде ангелов, и последовали им… иные возбуждали свое воображение, разгорячали кровь, производили в себе движения нервные, принимали это за благодатное наслаждение и впали в самообольщение, совершенное омрачение, причислились по духу своему к духам отверженным»[6].

Потому Святитель усиленно предупреждает каждого подвизающегося от искания каких-либо благодатных дарований, ибо в самом этом искании уже присутствует дух тщеславия и гордыни: «Опасно преждевременное бесстрастие! Опасно преждевременное получение наслаждения Божественной благодатью! Дары сверхъестественные могут погубить подвижника, не наученного немощи своей»[7].

Нижеследующие высказывания Святителя дают возможность более ясного понимания этого вопроса.

Высказывания святителя о прелести

«Все мы – в прелести. Знание этого есть величайшее предохранение от прелести. Величайшая прелесть признавать себя свободным от прелести»[8].

«…прелесть есть усвоение человеком лжи, принятой им за истину. Прелесть действует первоначально на образ мыслей; будучи принята и извратив образ мыслей, она немедленно сообщается сердцу, извращает сердечные ощущения; овладев сущностью человека, она разливается на всю деятельность его, отравляет самое тело…»[9].

«Все виды бесовской прелести, которым подвергается подвижник молитвы, возникают из того, что в основание молитвы не положено покаяние, что покаяние не сделалось источником, душой, целью молитвы»[10].

«Сменяется, влечется наше свободное произволение к прелести: потому что всякая прелесть льстит нашему самомнению, нашему тщеславию, нашей гордости»[11].

«Всем известно, какое душевное бедствие возникло для иудейских книжников и фарисеев из их неправильного душевного настроения: они соделались не только чуждыми Бога, но и исступленными врагами Его, богоубийцами. Подобному бедствию подвергаются подвижники молитвы, извергшие из своего подвига покаяние, усиливающиеся возбуждать в сердце любовь к Богу, усиливающиеся ощущать наслаждение, восторг: они развивают свое падение, соделывают себя чуждыми Бога, вступают в общение с сатаной, заражаются ненавистью к Святому Духу. Этот род прелести… редко оканчивается сумасшествием и самоубийством, но растлевает решительно и ум, и сердце. По производимому им состоянию ума Отцы назвали его мнением»[12].

Обращают здесь на себя внимание слова: «усиливаю­щиеся возбуждать в сердце любовь к Богу, усиливающиеся ощущать наслаждение, восторг». Речь идет об искусственном возбуждении в себе любви к Богу, что особенно усиленно практикуют католические аскеты. Святитель Игнатий предупреждает, приводя слова святого Исаака Сирина: «Нет способа возбудиться в душе Божественной любви… если она не препобедила страстей»[13].

Очень важное замечание делает Святитель в отношении тех, кто молитву подменяет внешним исполнением молитвенных правил. Он пишет: «Не без основания относят к состоянию самообольщения и прелести душевное настроение тех иноков, которые, отвергнув упражнение молитвой Иисусовой и вообще умное делание, удовлетворяются одним внешним молением, то есть неопустительным участием в церковных службах и неопустительным исполнением келейного правила… Они не могут избежать “мнения”[14], как это объясняет упомянутый старец Василий в предисловии к книге святого Григория Синаита…»[15].

«…признающий за собой какое-либо доброе дело находится в состояния самообольщения. Это состояние самообольщения служит основанием бесовской прелести»[16].

«Надо каяться, молиться и охраняться от прелести, потому что в настоящее время большая часть желающих благочестно жить и мнящих о себе, что они живут благочестно, разгорячены вещественным разгорячением и находятся в большем или меньшем самообольщении»[17].

Говоря обо всем этом, святитель Игнатий напоминает: «Надо увидеть это, чтобы не быть обманутым актерами и актерством благочестия; увидев это, надо отвратить взоры от грустного зрелища, чтобы не подвергнуться пороку осуждения ближних, надо обратить взоры на самих себя, позаботиться о собственном спасении, так как милость Божия еще дарует возможность спастись тем, которые произволяют спастись»[18].

[1] Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. Т. 1. М., 2014. С. 230.

[2] Григорий Синаит, прп. Главы о заповедях и догматах… § 131. // Добротолюбие. В 5 т. Т. 5. М., 2010. С. 208-209.

[3] Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. Т. 1. М., 2014. С. 209.

[4] Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. Т. 1. М., 2014. С. 212-213.

[5] Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. Т. 4. М., 2014. С. 322.

[6] Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. Т. 2. М., 2014. С. 63.

[7] Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. Т. 2. М., 2014. С. 257.

[8] Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. Т. 1. М., 2014. С. 214.

[9] Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. Т. 1. М., 2014. С. 215.

[10] Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. Т. 1. М., 2014. С. 216.

[11] Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. Т. 1. М., 2014. С. 220.

[12] Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. Т. 1. М., 2014. С. 229.

[13] Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. Т. 1. М., 2014. С. 283.

[14] Самомнения, прелести.

[15] Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. Т. 1. М., 2014. С. 239.

[16] Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. Т. 4. М., 2014. С. 59.

[17] Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. Т. 8. М., 2007. С. 411.

[18] Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. Т. 8. М., 2007. С. 433.