В связи с объявленной эпидемией некоторых смутило предписание Священного Синода нашей Церкви о необходимости соблюдения особых правил при принятии Святых Христовых Таин. Это смущение вызвано распространенным представлением, что во время Литургии Хлеб и Вино превращаются в натуральное Тело Христа, и потому никаких вирусов в Святых Дарах быть не может.
Критика христианства за будто бы проповедуемый им безрадостный образ жизни проистекает из полного незнания Православия. Указывают на посты, сдержанную одежду, необходимость ходить в храм, сознавать себя грешными (а не святыми?), каяться в грехах и проч. При этом не хотят даже знать, что в действительности предписывается церковными правилами и зачем это делается?
Никакой борьбы с Церковью нет, молиться не только не запрещают, но и усиленно призывают, обители и храмы не закрывают, просят лишь на малое время воздержаться от хождения в них, поскольку совершенно очевидно, что коронавирус – не просто очень тяжелое заболевание, но и легко передающееся при близком соприкосновении людей. Поэтому ясно, что когда в храме собирается народ на Богослужение, то, как и в любом общественном месте, легко и заразиться, и заразить. На каком же тогда основании и по какой заповеди христианин должен обязательно идти в храм, несмотря на то, что это может и его, и других людей привести к смерти?! Разве храм единственное место обращения человека к Богу?
Под ученым монашеством обычно подразумеваются те монашествующие, которые имеют богословское образование и продолжают заниматься наукой. При этом главное, что определяет монашество по существу, аскетический образ жизни и подвиг непрестанной молитвы, как правило, отходит на второй план.
Вопрос о смысле любого дела имеет значение в том случае, когда есть реальная возможность увидеть его результаты, оценить их, воспользоваться ими. В такой только постановке можно рассматривать и проблему смысла жизни.
Если обратиться к атеистическо-материалистическому пониманию этого вопроса, то картина открывается совершенно очевидная. Утверждаемая им вечная смерть личности (и всего человечества), полностью отнимает какую-либо возможность воспользоваться плодами дел своих. Поэтому для человека логически остается лишь одно: бери сегодня от жизни всё, ибо завтра волос Дамоклова меча может уже оборваться. И тогда никакого переживания результатов жизни не будет. Все мечты и планы, все ожидания и надежды, совесть, нравственность, справедливость, как и какое угодно зло – всё это может иметь лишь сиюминутное значение, пока меч не обрушился на голову. В любой следующий миг всё и навсегда теряет свой смысл. Смерть отнимает всё!
Православное понимание, как известно, выражено литургическим термином «metabolh» (преложение), в то время как католическое учение говорит о «transsubstantiatio» (пресуществлении). Но различие между ними не столько в терминах, сколько в принципиально различных воззрениях, связанных с ними. Если за понятием метаволи́ стоит изначальное учение Церкви о Евхаристии, то учение о пресуществлении является совершенно новым, возникшим в недрах схоластического богословия Римско-католической церкви и затем догматизированным ею в 16 столетии. Оно не было известно Церкви Православной в течение, фактически, более полутора тысяч лет.
Константинополь сделал еще один шаг, свидетельствующий о том, что предпринятые им недавно авторитарные действия, касающиеся Русской православной церкви на Украине, являются не какой-то ошибкой момента, но откровенно направлены на разрушение церковного мира.
Религиозное понятие «жертва» имеет два различных смысла. Один из них присущ юридическому, иудео-языческому сознанию, где жертва является зна́ком умилостивления Бога (богов) за грехи или средством благодарения Его и просьбы о помощи. Это понимание жертвы исходит из элементарного антропоморфического представления о Боге, Которого, как земного царя, можно и раздражить, и умилостивить, и Который поэтому требует Себе жертв от человека. Второе значение жертвы открывается в святоотеческом понимании Жертвы Христовой, как акта бесконечной любви Самого Бога к человеку.
Спасается человек за глубокое осознание своей греховности, за искреннее покаяние, за смирение. Вот то единственное, что спасает человека. Бандит осознал всё безобразие своей жизни и – хотя в последний момент своей жизни – раскаялся. Этим он очистился от всей прежней грязи, от крови, от насилий и убийств, которые совершил в своей жизни. Именно на это Христос и ответил: «Сегодня же будешь со Мною в раю» без прохождения мытарств, без „трёх“, „девяти“, „сорока дней“ – а сегодня же! Вот то состояние души, та цель жизни, которая отвечает христианину на вопрос: как жить сегодня?
Из выступления перед общественностью в Московском ДК «Салют» (31.10.2012)
Предисловие к изданию полного собрания творений святителя Игнатия Брянчанинова в 2014 г.
Когда бы ни заговорили о жизни, всегда подразумеваем вопрос о счастье. И он не просто подразумевается, но является, по-существу, и основным во всей нашей жизни и в решении всех её проблем. Экономических? Да. Социальных? Бесспорно. Философских? Ну а как же! Научных? А для чего же нужен научно-технический прогресс, если не будет счастья? Вопрос о счастье волнует всегда и всех.
Из выступления в МПДА (18.11.2012)
Вопрос о возникновении религии в человечестве непосредственно связан с проблемой времени появления самого человека на нашей планете.
Гипотез и дискуссий по этому вопросу много, но окончательного научного решения его, к сожалению, нет.